Верю во всем и всегда. В ее словах звучала такая искренность, что страхи его почти исчезли. У тебя есть все основания мне верить, сказал он.
Я знаю, я слишком приземлен. Да, но это не значит, что я не рада твоей любви. Мы просто уже закончили. Естественно, мне бы хотелось поговорить о лаборатории. Это ведь моя другая жизнь. Он у меня в руках. И потом, твоя работа имеет такое невероятное значение, что он уже ничем не сможет помешать. Ты получишь свои ассигнования. Все будет так, как раньше, я все сделаю. Она скользнула к нему он сидел, облокотившись о спинку дивана, и пристроилась рядом, склонив голову ему на плечо.
Верю во всем и всегда. В ее словах звучала такая искренность, что страхи его почти исчезли. У тебя есть все основания мне верить, сказал он.
Я бы скорее умер, но не допустил бы твоего провала.
Она поцеловала его руку. Это самое прекрасное, что в тебе есть. Ведь каждое твое слово правда. И в тот момент он в этом не сомневался. Это так, сказал он. Они сидели молча, тесно прижавшись друг к другу. Было тихо, лишь с улицы время от времени доносились отдаленные звуки сирен, автомобильные гудки да вздохи ветра. Том совершенно четко понимал, что она имеет в виду. Лаборатория была местом смерти.
Что могло стать причиной столь внезапного разложения? И оно произошло так быстро! Даже смотреть было страшно. Ведь под конец перед смертью, я имею в виду, эта обезьяна превратилась в совершенного зверя, я таких никогда и не видела. Том, та ненависть, что горела в его глазах, это ведь ненависть даже и не зверя. Но и не человека. Это было чтото чуждое, чтото такое, что выходит за пределы наших знаний, наших переживаний. Это ненависть, которую испытывает чудовище ко всему нормальному. Тебе не кажется, что ты фантазируешь? Я превратила эту обезьянурезуса во чтото совершенно дикое.
И вряд ли это только мои фантазии. Полнейшая темнота окружала ее чего нельзя было сказать о тишине. Со всех сторон доносилось поскребывание, шепот, неустанное шевеление. Страшно даже представить, как они сидят в своих сундуках, так близко от нее. Она поскорее включила свет. Но ни свет, ни крепость сундуков ничто сейчас не могло успокоить ее. Она поспешила выбраться из комнаты, прошла чердак, ступила на лестницу. И остановилась, чтобы прислушаться.